-
Категория: Дневники походов
-
Просмотров: 1975
ГУТАРА – 80
Это не Сочи!
(Мелкого шрифта не бойтесь! Нажимайте клавшу Ctrl вместе с клавишей + и все будет как надо!)
12 июля.
Электролошадь Далматово – Курган трясется на ухабах. Хочется есть и спать. Сборы забрали массу времени, если учесть, что еще нужно было отдать долги любимой работе, жене и огороду.
За эти дни сделан вывод – как в песенке «В штанах, без штанов» – «и это серьезное дело нельзя доверять никому». Все порученное моим турклубовцам, «Ревунщикам», было сделано, но на таком неандертальском уровне, что переделывать пришлось все. С 5-го июля спал по 2-3 часа в сутки, но зато слышал пение Далматовских «соловьев»: ворон и галок, днем они не в ударе.
Виктор Машнюк, наверное, ждет, слезами истекает. Язык чешется, наверное. Хочется ему поцарапать его о мое ухо. Еду, милок, еду! Только запомни, дорогой, восточную мудрость: «Хозяин – ишак своего гостя!».
Сборы, сборы, сборы… Пока ясно одно – продуктов вроде как непривычно много! Даже мясо и даже масло! Нина, как- будто собирается в Гутаре открыть ресторан.
Кто идет: Машнюк Виктор и Нина, Григоровичи Саша и Оля, автор этих строк, Игорь, и Качарин Леша. Леша идет вместо жены Игоря, замена не совсем равноценна, но пока Лёхе дана кличка «жена».
Самое необычное – с нами идет Леша. Ведь был выбор: Сочи или Саяны.
Рюкзаки: самый тяжелый 46 кг, самый «легкий» – 26. Идем на Гутару1.
13 июля.
Со сном, а тем более, со снами плохо. Бдения до 4-5 часов утра. Машнюк иногда подпаивает второсортным грузинским, но работать заставляет не менее, чем на цейлонский.
14 июля.
Баня! Потом пиво. Люба Качарина зарыла в лук сардину пряного посола, наварила картошки (м-м!)… В общем, отвальная получилась!
В 10.30 отъехали. Забыли: Игорь – спининг, Саша – валенок. Как он собирается идти по Саянам без валенок, неясно.
Ростовский «Беломор» забыть не дали
15-16 июля.
Ехали спя. Спать хотелось и хотелось. Это – основное занятие. Неосновное – Саша и Витя упражнялись в шитье ремней, Саша и Игорь кочегарили ( в те годы печки в вагонах топили, в основном, пассажиры. А то и поили всех чаем). Нина и Оля тренировались в произношении новых для них слов типа «хайло» и «цанга», ибо без этих «эрудиментов» играть в «Эрудит» никак нельзя.
Машнюки зажали деньги. Только раз Алеша с Игорем «вдарили по салатику», а так все были трезвые до безобразия. «Началась путешествия, а у нас еще ни в одном глазу!». Но! Впервые в жизни ели в вагоне-ресторане, а не как обычно, на багажной полке, где есть- то трудно, а пить - ну ваще никак!
Вот так и привезли нас в Нижнеудинск2. Трезвыми заспанцами.
P.S. Машнюк спит, Машнюк не дремлет!
17 июля.
Как-то непривычно просто и без обычных преград долетели до Гутары. Это начинает настораживать: обед в ресторане; самолет без обычных недель ожиданий на Уде. Что-то еще будет?!
Расположились возле аэрополя. Жара 30! (Опять же, когда это было такое, чтоб по прилету было жарко?). Машнюки и Григоровичи двинули на перевал Федосеева, а Игорь с Алешей (обезжёненные) остались для рыбы.
Мимолетные наблюдения:
1. Много прохожих. 2. Много собак. 3. Дрова некрасивые. 4. Корабельного леса нет. Идем в другое место.
Жара! Пока переносили вещи (Продуктов! Черт бы их побрал!», пока делали бивак, угорели. Закружились головы, обгорели спины. Явные симптомы обезводчивания!
Игорь начал собирать катамаран, Леша искал хариуса.
По поводу магазина. Стоять в очереди бессмысленно, т.к. очередь устоялась веками, стоит вся деревня. Мы взяли без очереди3.
Машнюки где-то идут.
18 июля.
Жара, мухи, муравьи…
О рыбе. Первого хариуса Игорь выдернул чуть ли не из-под палатки. Большой и вкусный. Отсутствие спиннинга ну нисколько не задержало процесс! Здесь этих удилищ – вся тайга! Выбирай, чего хочешь! Примастрячил катушку к палке – и вперед!
Затем было слегка даже страшно наблюдать Алешу. Мечта спымать харюза превратилась у него в навязчивую идею. Где он только не лазил, что только не кидал в реку, начиная от мух и кончая цветами! Так весь день и бегали за рыбой. А она от нас!
В итоге мы вечером отрыгивали первого в полной лишений жизни Качарина Алексея Борисовича (26 лет!) хариуса!
Машнюки все идут. Ау, где вы?
19 июля.
Салют, олимпиада!
Леша готовит олимпийский рекорд в ловле паутов. Бросает их прямо в рот этим гадам (!), а они морду воротят!
Жара такая, что под тентом мухи дохнут повзводно и поротно. Чай, чай, чай!
Ах, да! Мясо! Мясо, с таким трудом купленное и сваренное, испортилось. Все же мы его сварили, испробовали. После чего Алеша уселся с бумажкой прямо посреди аэрополя.
Хорошее было мясо…
Катамаран готов, хоть сейчас плыви, но где экипаж?
Подошли ребята из Тагила, кружок водного туризма городского дома пионеров. Строят плот и катамаран.
Жара, а по психрометру влажность 100%. Ой, что-то буде-е-ет!
20 июля.
Дождь! Весь день дождь, не переставая. Как-то там наши на перевале? Может, уже сошли?
Мы упорно ловим рыбу, она вот она, под нами, а не берет. Но все же двух харюзков вялим для перевальцев. Под дождем вялка идет плохо. Несколько раз порывались их съесть, но устояли. (Как оказалось, нельзя сдерживать естественные позывы!). А, в общем-то, мы ни черта не едим, не спим (и не пьем!).
21 июля (как нам кажется).
Воры! Украли!
Игорь нашел в лесу красную марлю. Но ведь в неё была завернута рыба! Глянули – нет наших вкусных! больших! хариусов! Нет и сала!
Берем ружжо, идем в деревню отстреливать собак! Кто ж мог подумать, что в такую слякотину, когда не то, что собаки – черви боятся ползать, эти шакалы (ночью!) промышляют рыбу.
… Не пошли. Пусть подавятся этими мерзкими рыбешками и вонючим (а-а-а!) салом!
Вода поднялась. Наше мясо (думаем, протухшее) было придавлено камнем в воде, сейчас оно глубоко. Как бы таймень не сожрал!
А сейчас жара и дождь. Тагильцы отстроились и ушли. От наших пришла записка – в избе сидят!
Леша рисует… эмблемы на баллонах: Дженни и Томми. Томми вроде слегка спускает… А Дженни слегка беременен.
Вечер. А вот и наши! Водопад не нашли, но накопали золотого корня. Дождь перестал. Праздничный ужин.
Григорович до сих пор не видел хариуса!
22 июля.
Встали как всегда, в 10. Дождя нет, но тучки. «Быстренько» собрались и… в 5 часов вышли. Пошел дождь. Пока шли возле Гутары, натянуло тучу с градом. Пристали, натянули тент и стоя играли в «Балду». Прошли порог «Рог» и стаборились.
Рыбы очень мало, но место «вроде» красивое. Расположились комфортно, рядом заросли чепыжки (на кустах красной смородины черные ягоды). Нина с Олей сварили компот, но добавив жимолости, одарили нас головными болями.
За весь день всего 5 рыбех!
Кто чем занимается.
Нина Машнюк шеф-повар. Руководит выдачей сахара и сухарей. Конечно, трудно утверждать, что она руководит, ибо поесть все не дураки, и, в общем-то, все решается общим ревом – чего и по скольку давать. Устоять в этом дико-утробном рыке может только Нина.
Оля Григорович помогает, а иногда и заменяет Нину. Первые дни подавленности Саянским просторами, самолетом, горами и реками прошли, и теперь она жалуется на холодные ночи. Пока еще не отвыкла от цивильной привычки не есть вместе молоко и рыбу, но видимо, это скоро пройдет.
Алеша Качарин уже неотделим от спиннинга. Тюбики с краской он уже не перекладывает с места на место, а честно отложил в сторону. Последний его шедевр, разрисованные баллоны, останутся навечно (по крайней мере до конца похода) его творческим выплеском. Если бы можно было сосчитать число забросов, то чемпиону олимпиады по метанию хоть-чего стало бы стыдно. Жаль, что число пойманных хариусов сосчитать не представляет особого труда. Ко всеобщему нашему удивлению у Леши под нижней губой (которая в купе с верхней тоже оказалась «не дурой») растет золотистая поросль! Ввиду этого Леша полотенцем не утирается. О том, что он умудрился головней поджечь себе глаз, можно было не писать, но уж настолько это в его стиле! На сегодня он лидер по рыбе.
Саша Григорович ходит с голодными и злыми глазами. Уже пошла вторая неделя как он не поймал (и не видел!) ни одного хариуса! Ведущая его фраза:»Вы мне покажите его!» – выдает всю глубину его душевных переживаний. Да еще, ко всему этому, добавилось то, что на ужин был молочный суп с рыбой, а этот ансамбль Саше не по нутру. Он сделал все, что мог, но пока все попытки изловить «этого рыба», так знакомого по книге «Рыболов-спортсмен», не удается. Видимо, только этим можно объяснить увеличение количеств ЦУ своей жене.
23 июля.
Но вот он день!
Утром пошли дальше. По карте ни черта не поймешь, т.к. в лоции писано – порог, но на реке одни перекаты. Нашли место с заводью и стали.
И вот он- хариус! Т.е. вот он – это значит, что вот он под берегом, ходит стаями. Но это не значит, что он уже в котелке.
Чего только мы ни делали! Только одних волос с наших лысин израсходовали столько, сколько выметается из Курганской парикмахерской за день! А сколько ниток ушло? А способов забросов? И летящая, и прыгающая, и порхающая, и плывущая, и тонущая и живая, и дохлая, и… На кораблик, на удочку, на червя, на кузнечика! И даже сетью, а то и кирпичом!
Что в итоге? Да ладно уж! Что у вас такого не бывало? Ну, дюжина. Ну, и что?
Но видели бы вы Алешину стойку спиннигиста! Да любая мало-мальски уважающая себя рыба без приглашения прыгала бы Леше на ку.. кан. А эта? Тьфу на нее!
Кто чем занимается.
Машнюк Виктор из коры делает кораблики. Четвертый по счету его кораблик уже похож на подводную лодку. Еще немного усилий и будет рожден проект ныряюще-взлетающей субмарины по одурачиванию хариусов. Еще Витя ненавязчиво, но оптимистично увлекает спинингованием Нину. О результатах можно судить хотя бы по фразе, нечаянно слетевшей с Нининых уст, задумчиво жующих рыбу:»Надо бы почаще отпускать на рыбалку»…». Всплеск удивления Игоря был подавлен выражением повлажневших глаз Виктора Ефимовича.
На сегодня он совсем не ест хлеб, курит сигареты «Солнышко», скромно подавляет желание съесть лишний кусок сахара, хвалит еду и иногда уходит в «нирвану», особенно если отопьет разбавленного чая. Эх, Нина!
Игорь Истомин чего-то никак не может определиться, хотя «дачная» обстановка на него действует вроде бы положительно. Ест, переваривает, ловит рыбу, даже бродит с ружьишком, смотрит в костер. Поймал вполне реабилитирующее количество рыбы, коптит махрой, даже намедни почистил зубы и вымыл голову. Спит всю ночь и даже больше. Чего ему еще надо? Но иной раз резко взбрыкнется, когда кто-нибудь начинает говорить о поездах, самолетах, билетах и о чем-то еще, что как заноза впивается в его очищенную душу. А вообще-то он «Игорь, у которого солдатский котелок с веревочкой» Однажды собаки утащили в лес ег котелок и тщательно вылизали. С тех пор он котелок привязывает к дереву и сам его до блеска вылизывает.
Что сегодня пережил Саша, поймав своего своего ПЕРВОГО хариуса, может описать только он один! И это на восьмой день! В укор всем будет сказано, что мы это даже не отметили. А ведь в иные времена мы каждое, даже незначительное событие… Да уж!
Прошел грозовой дождь. Поставили сеть. 6 харюзков.
24 июля.
С утра все – на рыбу! Снасти еще раз переусовершенствовали – и вперед! Не сегодня ли будет решена загадка харюзов?
Жара… Но спиннинги свистят, не переставая.
А вечером… уха, жареха… И даже коптили! И даже отметили Санькиного первого харюзенка. И даже закусили копчеными хвостами!
Вкуснее рыбы, чем эта рыба, нет!
О словоблудии.
Однажды, попив компота, Алеша, не подумав, сказал:
- Спасибо, Нина и Оля! Все было вкусно и душевно!
Игорь:
- Душу, значит, насытил?
Саша:
- Надушился компотом…
Машнюк закончил:
- И стал душным!
Так что- говори и думай!
25 июля (?).
Кстати о ночах и снах. Мы находимся в конце часового пояса, потому здесь вечереет в 10, а темнеет в 12 ночи. Утро позднее. Мы по зауральской привычке ложимся затемно (где-то в 1-2, а встаем засветло, где-то в 10-12). Таков уж наш световой режим.
После кашки мы будто бы начинаем собираться, по крайней мере мысленно. Это видно хотя бы по тому, что Леша клеит сапоги. Вчера у него был мрачный день – не клевало, потому сегодня он хочет сменить отношение к нему судьбы клееными сапогами.
Оказалось, что мы просчитались днем. Сегодня не 25-е, а 26-е июля, т.е. идет 10-й день, и к тому же, суббота.
Решили идти до порога «Бык», а там видно будет.
А вот эту оду накропал Леша в предвкушении банного дня.
ОДА НА ДУХА СОСТОЯНИЕ
В ПРОМЕЖУТКЕ МЕЖДУ ЗАВТРАКОМ И БАНЕЮ.
О полудневное и сытое светило!
Плывя над лесом и горами,
Окрасило весьма премило
Ландшафт пастельными цветами!
Мир розов, сообщу меж нами.
Хвала ему, хвала прекрасным дамам,
В котле творящим чудеса!
О, запах, уходящий в небеса!
Не обдели нас сытостью телесной и душевной;
Той, настоящей, не обманной
Калории частичкой долгожданной,
Душевным равновесием предбанным!
Костер наш догорел…
Над сопками ни облака, ни тени.
Вокруг мириады сверхпользительных растений,
Голубосребророзовых, белеющих как мел,
Вмиг лечащих от ревматизма,
Изжоги, винопития, туризма.
Костер наш догорел…
Как видим не рыбой единой!
Дошли до «Быка». Он оказался трехрогим, набыченным, но не корридным. Посреди течения большая скала с тремя елями на лбу. Проходится просто, вдоль берега, но может втянуть в струю, а прижаться к скале и сесть «Быку на рога» не хочется. Высадили женщин для фотодокументалистики и пошли.
Прошли спокойно, деловито, т.е. как обычно. Обычно – это на пределе мастерства пройти опасный участок, а в конце сесть на незаметный камешек.
Сколько чувств зАгодя – и ни одного пОгодя!
Пристали сразу за «Быком» и кинулись за рыбой. Оказалось, что «Бык» плодовит! Внизу рыба, рядом кедровые орехи на высоте руки. Дорвались! Тем более тоф Виктор подарил мушки для местного хариуса, и – наконец-то! С фирменными мушками пошел лов, если бы…
… если бы не дождь! Пошел с вечера и…
27 июля.
… и шел целый день, не переставая. Все и всё отсырело.
После вчерашнего объедания рыбой Машнюк и Григорович пытались бороться с дождем. Но… Хариус спрятался (к чему это, мы уже знаем!).
Игорь с Лешей, беспредельно любящие дождливую погоду, от искренней благодарности к ней, влезли в спальники. Леша, как он пояснил, решил сходить на Парнас, чтобы подпитать вдохновения для продолжения оды. И напарнасился! Вмиг уснул, и спал без отрыва от муз около 4 часов! Музам пришлось нелегко. Игорь тоже пытался влезть на Парнас, но на это ему потребовалось несколько больше времени. Да и музы все были под Лешей.
Небо было «безоблачным», по выражению Леши. Кругом все засерелось до такой скверности, что облаков на самом деле не наблюдалось.
А как коллектив? Засели в палатку играть в «Эрудита» и до тех пор, пока Виктор, то ли от того, что проигрывал, то ли от недостатка балдежа, опрокинул игру. Потом Леша напоил всех чаем «с водичкой». Все тихонько посмеялись, вытерли слезы и общим строем пошли сначала на отлив, а потом на Парнас.
28 июля.
С утра вроде как солнце (тьфу, тьфу, тьфу!). Вода в реке сильно прибыла.
Сейчас Игорь пишет дневник, Нина готовит завтрак, Оля пошла за ягодами, Алеша тоже в лес (?), Витя с Сашей никак не слезут с Парнаса. Музы, мать их иттить!
Рыба уже не вызывает такого трепета, она уже есть всегда и всегда можно ее есть.
Игорь сходил за кабаргой, но увы.
29 июля.
Долго думали, что делать. Если идти вперед – там медленная вода и мало рыбы. А здесь рыба и неплохая наступила погода. Решили остаться.
Но рыба не клевала! И вдруг – Алеша поймал два десятка харюзов! Правда, мелких, но все рванули на промысел. Но мы не Леша…
К вечеру пришла гроза, притащив за собой опять засереное небо с «ситечком».
Перешли на горошницу, густую. Машнюк ел мешалкой.
Холод, сырость, палатка бежит… К чему это?
Правильно – к пьянке. Достали спирт. Вмиг слетело плохое настроение (заметим, ина хотела спирт зажать!). Попели вволю, нахохотались и легли спать прямо в лужи.
(По секрету: у нас есть вторая палатка, семейная. В ней должны были спариваться… Ну, в общем она сухая, укрыта тентом).
Женщины ушли в сухую палатку.
Трудно сказать, что нам сулит эта непогодь, но мокрые спальники – эт точно!
30 июля.
Бр-р-р! Мерзко. На дворе +6. Изо рта идет пар. Леша промочил спальник со всех сторон. Вроде сырость одна и та же, а запах разный!
Саша вчера во время грозы ходил рыбачить, потому не промок (!), ему пришлось вставать и делать костер.
Вода в Гутаре поднялась сильно, грязная и могучая. Плывут поваленные деревья и грохочут переворачиваемые камни.
Все мерзнут, особенно женщины. Только зачем они подняли всех и выгнали из распаренных спальников?
Ага! Машнюк вон кричит: «Всех разбудили, а сами легли спать!» Замерзли – и на наше пригретое место!
Дождь все тарахтит по палатке. Начинаются разговоры об избушках, печках, тепле.
Пока женщины спят, мужики бросили корня в чай, приняли по плошке спирта, ждут настроения. Ремье хоть в костер кидай, не сушится.
Да! Вчера была лесная кухня. Суп с иван-чаем, чай из чаги и компот из смородины (чепыжки). Вроде как никто нервно бумажку не мял…
Вчера же упустили кабаргу. Сидели перед Морской ямой (глыбь такая в рее), а она вышла на тот берег. Пока паниковали, орали:»Вон, видишь!», пока искали ружье, она скрылась в кустах. Пищали в манок, ждали, нету. А когда успокоились, она снова вышла. Опять:»Что, где, когда?», она совсем ушла.
Вкусное было мясо.
А мы как раз перед этим говорили о том, что давно не ели мяса…
Одно, но всепоглощающее желание – скорей бы солнце!
***
ЗАПИСКИ ОХОТНИКА
(Автор Качарин Алексей, человек и кабаржист)
«Потянуло, потянуло… С утра потянуло куда-нибудь… подальше от мужицких небритых рож, твердящих (не без сарказма, подогретого малой порцией спирта) об озерном происхождении предков Алексея Качарина, молодого одноглазого красавца с роскошными кавказскими усами.
Одев чужие мокрые брюки поверх родных сухих, патронташ (чтобы теплее было), начинающий охотник и конченый человек довольно храбро шагнул в туман и сырость.
Поступком его руководило вполне оправданное желание сделать хотя бы маленькую пакость природе, испортившей до предела скверно и неуютно быт путешественников, и без того несчастных только потому, что находятся они совсем не в Сочи, а где-то в забытом Богом (но не забытом чертом) уголке мира, окруженном завалами, холодными реками, бурыми медведями и скверного поведения туристами.
Хотелось большого количества мяса, хотелось до хищности по-человечески лежать вверх животом, урчащим от удовольствия, и выковыривать спичкой из зубов то, что уже сверх удовольствия.
Педагогические наклонности его спутников вылились в несколько сот выражений сентенционного свойства: стреляй в ту сторону, где ствол (ружья); если нажимать на крючок (курок), будет маленький ба-бах; ружье держат преимущественно руками…»
(Продолжение следует, м.б.)
***
И пошел он, дождями умытый!
Нельзя сказать, что мы плакали, но ОН шел туда, а мы оставались. ОН шел, и дождь смывал его следы. Грозно поводя стволом в нашу сторону, ОН ступал мерно и с чувством неисполненного долга. А на горах выпал снег. «Ни пуха, ни пера!» – шепнула вслед ему шеф-повар, втайне надеясь увидеть в руках своих теплое, пахнущее ароматом лесной травы, мясо, пусть не медведя, но по крайней мере – рябчика.
Туман скрыл его незабываемый образ, но мы еще долго молча восторгались его подвижнической, отвергающей все перипетии неизведанных еще трудностей, натуры.
Удачи тебе, стрельбец!
***
(Продолжение по возвращению)
«Автор не отваживается даже на краткое описание самого процесса охоты, т.е. слежки за предметом, содержащим в себе некоторое количество мяса, стрельбы в последнего и тому подобных прелестей, составляющих суть самого слова «охота».
Ничего подобного… не произошло!
«Охотник», не найдя ни одной (!) ляжки кабаржей, либо медвежьей, организовал несколько своих вблизи наиболее спелой чепыжки (примечание для охотников, находящихся в этих местах: не путайте ляжки кабарги с Лешкиными ляжками!- прим. автора).
Некоторое неудобство доставляли каркающие над головою кедровки, существа глупые и назойливые, которым при их несъедобности подобало бы держаться на приличном расстоянии…. И направляясь домой, он, дождем промытый, проклинаяпопутно судьбу, блюдущую (тут можно было и закончить, убрав запятую) его вегетарианскую чистоту»
***
В общем, мы ничего другого и не ждали, но сам процесс!
31 июля.
Поперло!
ЯПОНИЗМЫ
(КАЧАРИЗМЫ)
(Четверостишия в рифме со смыслом и без него, но с добрым умыслом. И совсем не в стиле:» наш Незнайка был голодным проглотил утюг…»)
О себе:
Самим богом
В наказанье дан
Выходящий боком
Корешок бадан.
О Игоре:
Разбаданило с бадана
Недопитой фляжки…
Добежал бы до Кургана –
Братцы, дай бумажку!
Выраженье матово
Долетело б до Далматово!
Про Игоря с Витей,
Готовящих отвар из кедровых шишек:
Костерок, гори, гори-
Мать твою кедри!
Мы им шишечку-
Ан уже в лесок!
Быстренько, вприпрыжечку
Меж пенечков скок!
Костерок, гори, гори-
Мать твою кедри!
Опять о себе:
Ваятель мудрый,
В руки взяв пучок лозы,
Старательно все веточки связав,
Создал достойное
(попарно- пересечное)
слезы Венериной
божественное нечто…
(Прим. авт.- то, что плел Леша, назвать корзиной уже нельзя,
а чем-то другим назвать УЖЕ невозможно. Но слог, слог! Его девиз: о себе всегда скромно!)
Про Олю:
От земли и до небес
Бес,
Зевс,
Бабец прелестной Афродиты-
Все играют в «Эрудита».
Про Нину
по итогам словообразования в игре «Эрудит»
Мозга мозге
Тихонько – звяк!
И на доске
Словечко «бряк».
Глазок глазку
Мигает – «глюн»!
И на доску кладу «щурюн»
О Саше:
Кушай кашу, Саша
Из кедровых шишек.
Смело ложкой кушай,
Скептиков не слушай,
Коль здоровьем пышешь!
***
Эти изголизмы Леша рожал в благодушнОм настроении. Но это состояние длилось недолго. Поспело варево, сваренное Игорем (голос из-за дерева - в качестве экперимента!) из корня бадана. Естественно, смелых поблизости не оказалось, потому пробовать пришлось автору.
… Сказать, что это было такое, не удалось. Язык мгновенно стал расширяться и в итоге, заполнив всю ротовую полость, стал лезть наружу. Вы ели черемуху и знаете, что это такое? Ни! Хрена! Вы! Не! Знаете! Кроме пп-фф-лл вымолвить ничего не удавалось. А язык жестов эти недоумки переводили только в одном смысле:»Где бумажка?!»
Поперли эпитафии.
Горько, вязко, мерзко, гадко…
Для того ль язык мне дан?
Эта пакость, яд, парашность
Называется – бадан!
Дети, балуйте животик,
Не берите каку в ротик!
Стой, турист!
Один момент:
Не рискуй на ЭКСКРЕМЕНТ!
И опять Леша:
Во дни приступа туризма
Занимайтесь спиритизмом!
Нет, не тем, чем Запад окаянный
Увлекался очень рьяно.
Спиритизмом в смысле новом –
Согревающим, здоровым!
Разливаете по кружкам-
Уважаете друг дружку!
***
ПО ПОВОДУ БЕЗОБЛАЧНОЙ ПОГОДЫ
А на небе сырость, под ногами слякоть…
Нафиг звездопаду поэтично падать?
***
ЭМОЦИИ ПО ПОВОДУ
По палатке - кап, кап, кап.
Мы в палатке – бр, бр, бр.
В «Эрудита» – бряк, бряк, бряк.
От бадана – кряк, кряк, кряк.
Ложкой в супе – звяк, звяк, звяк.
Друг на друга – вяк, вяк, вяк.
Чай в желудке – бульк, бульк, бульк.
Про утрам мы - хрюк, хрюк, хрюк.
Бряк да хрюк,
Звяк да бульк…
А есть все равно хочется!
***
ТОНЧАЙШИЙ НАМЕК ПОВАРАМ.
Дайте мне бумажку!
Не за кустики сходить,
А всего лишь покурить!
***
О НАШИХ СОСЕДЯХ.
Игорь в кустики идет.
Что там Игорь видит?
Кэп наш славный Витя
В паре с Горьковской подружкой
Нравственность свою блюдет,
Режет волосы…
(на мушки)
1 августа.
Продолжаем играть в «Э»., за окнами август, дождь и час ночи.
Утром на небе по-прежнему ничего обещающего, но решили идти до давно слышанного зимовья Пятибрата.
Воды много. Камни утонули. Прошли Морскую яму, в которой дно с самолета не видно. Холодно, позади, на голцах, лежит снег. Замерзли ноги, но штурман уверенно ведет к избе.
И наконец-то! Справа открылось отлично созданное становище Володи Пятибрата. И вдруг мы видим – сам Пятибрат! А с ним Владик Дубков, 15 лет, и собака Шарик.
Узнали, что пока мы болтались по волнам, в космос слетали чилиец и вьетнамец! И шах чей-то помер…
А вечером! Мы! Ели! Оладьи! С медом! Свежесоленого хариуса!
Объедание наступило такое, что некоторые (Игорь) предложили перед сном отметить это гимнОм (не путать с г…, хотя без него не обошлось).
Леша раскрашивал деревянную Владькину ложку. Мы, поддерживая животы, мирно беседовали в натопленной избе.
А вот спали в недостроенной бане. Леша:»Лежу это я однажды в бане…». Витя:»Сидим мы это однажды в бане в тайге…». Игорь:»Сидим мы это однажды в бане, курим махру, а на полу лежит женщина…». Нина ведь почуяла чего-то, не ушла ночевать в избу, к Саше с Олей. А зря! Кайф испортила. Наверстаем ли?
2 августа.
Рыбачили, собирали грибы – отдыхали. Леша с Владиславом под руководством Пятибрата ушли на рыбалку и принесли невиданное количество рыбы и одного ленка. А Пятибрат недоволен. Мало рыбы! Он заготовитель, для него сегодняшнее количество – мелочь ( а нам обжираловка!).
3 августа.
Сидим в избе под аккомпанемент дождя, готовим снасти, стираем, шьем, моем головы. Потом Леша опять на рыбу, Игорь за чагой и зверобоем, Машнюк и Григорович ушли «на Парнас», Нина с Олей за ягодами.
Пришли геологи. Ищут золото. Недовольны. Рассказывают, здесь, на перекате однажды их коллегу во время рыбалки отлупил медведь (лапой по заднице) за то, что занял его место. Ползадницы оторвал.
Пекли хлеб. Провели турнир нардистов, после пошли на сон.
И вот оно! Леша, Игорь и Саша, ворочаясь в бане от холода, случайно (?) обнаружили фляжку, и… балдеж до утра! Какая ночь!
4 августа.
Никто ничего не заметил. Опять дела.
Эта ночь родила песню про чай.
ЧАЙ
Стоит в котле, наваристый и терпкий,
Храня в себе заманчивость утра!
Ведь чай- не просто средство и таблетки,
Он словно праздник нашего костра.
Бывает, что для чая льют посуду
И пьют его под грипп или цынгу.
Но чай- не просто средство от простуды,
Он что бальзам идущему в тайгу.
И пьют его при стуле очень жидком,
Им жгут ковры и впалые глаза.
Но чай не просто быта пережиток,
Он божество для каждого из нас.
К нему, конечно, надобна привычка,
Чайком сжижа не балуй на миру!
Ведь чай- не просто рыжая водичка,
Он был и есть царем в любом пиру.
Вот он стоит, томящийся как в клетке.
Какие силы он в себе таит!
Ведь чай есть чай. Наваристый и терпкий,
Он просто чай. Но что за ним стоит!
Чуть позже песню «Все будет распрекрасно!»
Если дождик льет с утра,
Если спальник промокает,
Если сыро у костра,
Если настроенье тает,
Вспомни тихую зарю,
Вспомни солнечное утро,
И поймешь, что все равно
Будут солнечные дни!
И опять все будет распрекрасно!
Все невзгоды в память отойдут.
Пусть они все были не напрасны,
Без ночей рассветы не придут.
Если тело жжет вода,
И ногам прохладно очень,
Если вспомнишь иногда:
"Надо было ехать в Сочи!",
Вспомни горные цветы,
И воды Саянской ясность,
Ты поймешь, что все равно
Будут солнечные дни!
Если вспомнил о друзьях,
Что сидят и пиво хлещут;
Если вырвались слова,
Что поэзией не блещут;
Вспомни наш таежный чай,
Аромат сырой махорки,
Ты поймешь, что все равно
Будут солнечные дни!
5 августа.
Весь день рыбачили. Компенсировали Пятибрату сожраную рыбу – более сотни харюзов. Но без обожорства не обошлось.
Собираемся идти дальше. Спирта не дают.
6 августа.
Готовимся, выходим. Начал травить «Дженни», шли с подкачкой.
На дырявом баллоне, с осмотром прошли порог Избарский.
Шли шесть часов. Скалы, плесы, ветер встречный. Долго, очень долго ждали избу (понравилось!). Наши женщины молчат. Напоходились, что ли?
Судя по крокам, давно прошли все избы. Позади 20 км. Уже собирались чалиться, как возникла мысль- смешно будет, если утром за поворотом вылезет изба!
И точно! Отошли всего на один перекат, и слева у скалы заметили торбочку! А на взгорке изба Артура. Мужик гостеприимный, учитель истории, летом заменяет заболевшего отца. Ели сушеное мясо, свело желудки. Артур никак не может наговориться. Одичал.
Опять спим на полу… «Но зато в теплой избе!»- читаем по глазам наших женщин. В палатку их уже не тяет…
7 августа.
Погода мокрая, рыбы мало, баллон с дырой. Клей не сохнет.
Много голубики, грибов.
Девушки узнали, что у Артура брат вертолетчик, глаза загорелись. Но погоды нет!
Настроение слабое, мы уже на выходе, река уже широкая, похоже, вся рыба позади…
8 августа.
Дождь. Но женщины торопят… 8 градусов….
Вышли. Женщины замотались в полиэтилен. Молчат, героини. Приходится всем молчать.
Видя такое самоубийственное отношение к трудностям, Игорь и Саша начали развлекать «публику». Переорали все песни, даже арии из опер, пытались даже объяснить Нине причину отсутствия елок в Зауралье.
Но перешибить всепоглощающее ожидание избушки так и не смогли…
Наконец, мы встретили ее, заразу. Да еще с зеркалом и радио. Обсушились, даже получили разрешение тяпнуть чуть-чуть. Мужики уже начали искать место, куда можно бросить спальник. Но нет! Оказывается, надо идти дальше! Куда? Зачем?
Дождь идет непрерывно. Мерзнут руки, ни одного сухого места.
Опять изба! Но уже и избы не нужны! Только вперед! Женщины не отрывают взгляд от горизонта – где поселок!
Карту убрали, прем наобум.
Стало темнеть. Потом темнеть все больше. Уже н руки, ни ноги не чувствуют прелести перекатов. Еще Игорь с Сашей чего-то лопочут, но остальные умолкли намертво…
Машнюк иной раз вякнет и снова замогильное молчапомрачение. Похоже, мысленно проклинается и эта река, и дождь, и еще кое-что.
У Леши не то, что зубы, весь он стучал, все его кости бренчали друг о друга.
Идем в темноте. Ищем место для стоянки..
Вдруг вскрик:»Крыша!». Еще не веря в дачу, подплываем и… нас встречает дружный собачий лай.
Но дом закрыт! Нашли какой-то сарай, разожгли огонь. Рук нет, ног тоже. С нами такого не бывало, чтобы вот так изничтожать себя не ради чего. За день 60 км. По мертвой воде!
Женщины сварили что-то, приняли по 50 г. и спать.
Игорь остался у костра. Вдруг забрехала собака, от берега мелькнул фонарик, скоро к костру вышел парнишка, шел с рыбалки.
Мы в усадьбе лесника! Чуть ниже – Нижняя Гутара!
Финиш!
9 августа.
Дождь. Ушли в Н.Гутару.
Ничего хорошего. Ночевали в конюшне.
Ждем самолет. Погоды нет, пива нет, сахара нет и катамарана уже нет.
Игоря с Лешей ни с того, ни с чего посетила Муза. Накропали.
СВЕТСКИЙ РАЗГОВОР
Мадам, не в вашем будуаре,
В столь утонченной обстановке,
Вести рассказ мне о Саянах,
Дождях, зверях и о штормовке.
А я совсем не моветон,
И этикетом не подбитый.
Но! Люди там живут, пардон,
Без галстуков и не побриты.
(Мадам, скажу Вам, между прочим,
Мне поначалу снился Сочи).
Там тьма вульгарных выражений,
А политес весьма несносен.
На всплеск чихательных движений
Предложат вам оглоблю в носик!
Нет храмов Геры, Аполлона,
Понятья в ордере- ужасны!
Архитектура там топорна,
Но с топором шутить опасно!
(Смешно, мадам, но между прочим,
В избе теплей, чем в вашем Сочи).
Там в избах много вредных газов,
А "Марлборо" совсем не в моде.
Там чай, пардон, пьют в ночных вазах.
А туалет у них- в природе.
Быть может я не так воспитан,
Но как же можно- Боже мой!,-
Подать сервиз совсем немытым,
А водку заедать смолой?
(Не хмурьтесь, мэм, и в вашем Сочи
посуда вымыта не очень!).
Там в зоосаде нет порядка.
Там звери кушают людей!
Ах, мне, мадам, немного гадко
Представить, как Вас жрет злодей.
Там нет совсем- какой пассаж!-
Отхожих мест! А саквояж?
Представьте, мэм, с таким мешком
Я был последним ишаком!
(Мне смех Ваш скучен, между прочим.
И плевал на ваше Сочи.
А если мой рассказ не очень,
катитесь к черту с вашим Сочи!).
Сходили на рыбалку. Фиг! Вся рыба осталась вверху. Мы опередили сроки на 10 дней. Такого еще не бывало.
10 августа.
Спасибо, хоть лесник пустил нас к себе. После конюшни – комфорт! Сушим барахло и баллоны. Складываем рюкзаки. Попировали с начальником участка, допили последнее, напелись вволю (повыпендривались!).
11 августа .
А вот и жара! … и мошка. Сидим на аэрополе. Ждем самолет. Ничего.
Ушли, топим баню. Вот уже пора мыться. Игорь и Леша уже разделись – вертолет!
Скачем, вдевая ноги в штанины. Берет троих!
Женщин мгновенно упаковываем в вертолет, кого в сопровождающие? Лешу! Какими глазами он нас материл! Но… Немытый, небритый, без рыбы и с двумя женщинами!
Письмо.
«Баня, сообщаю тебе, Леша, получилась так себе. Жару вдоволь, два веника, полно воды, места и мыла. Но не хватало тебя. Исхлестал два веника, впитал весь жар, измыл два куска мыла, но спина так и осталась немытой. В чем тебе и сознаюсь. К тому же после бани не было пива и чистой простыни. Один чефир. Прости, друг!»»
Вечером на поляне пили чефир с сенокосниками. Это отдельный рассказ, кто они (бывшие зеки, теперь бичи; все рослые и седые, все «бывшие», раз в год съезжаются на сенокосы и шишку; потом отправляют одного в Европу раскладывать деньги по книжкам своим семьям, даже не знающим, что их отцы и мужья живы; хоронят друг друга на перевале; постоянно поминают Йоську (Сталина); пьют чефир по закону – два глотка, третий в лоб и т.д.).
12 августа.
Времени свободного море. Это ж надо – выпозли из тайги раньше срока!
Но ни рыбы, ни настроения и дел никаких…
13 августа.
Встали. Поели, Солнце. Самолет. Сели. Улетели.
В Н-Удинске весь аэропорт загажен туристами.
И вот оно – пиво! (Колчак в свое время выписал пивоваров из Питера, и здесь они варили знаменитое пиво. А Колчака потом (не за это ли?) утопили в Уде (такова местная версия).
Зачем-то поперли в ресторан. Естественно, потом пошли в столовую, где с удовольствием похлебали змеиного супчика! А ведь опять не хватило. Купили хлеба, изгрызли весь. Пошли в кино, хорошо выспались. Потом еще почавкали хлеба со сметаной. Жор напал!
14 августа.
А вот и поезд. Отметили месяц похода, закусили салом и солеными огурцами.
Как-то нет… того самого… распирающего чувства возвращения, что ли…
Горы вокруг, и леса, и болота.
Серое небо чадит третий день.
В морось дождя вылезать неохота,
В спальнике мокром противно совсем.
Пр. Костер не чадит,
Полешки не тлеют
И хочется есть,
Да не варит котел!
В сыреющих спальниках
Други совеют:
«Куда-то ты, парень,
Нас худо завел!».
Вся рыба ушла и вода помутнела,
Глухарь улетел и ушла кабарга,
Реке нет до нас ни малейшего дела,
И плачет слезами- дождями тайга.
Пр.
Лишь только о том мы в палатке мечтаем,
Что кончится дождь, там и солнце взойдет,
Мы снова… от пекла и мошки заво-о-оем!
Уж лучше в дожде (если холод не в счет!).
16 августа.
Проснулись только в Кургане. 183-й уж как-то совсем быстро пролетел эти 2000 км.
А вечером – причальная!
Наши «таежницы» опять в нарядах и макияже, на столе… да, уж!
Витин тост:»За удачное возвращение и за новые дороги! Ну, как, девушки, на следующий год опять – в тайгу?..»
… а в ответ тишина. Нина Машнюк:»Мы так подумали… и решили, что … мы пропустим… следующий год…»
Эх, да что там говорить!
Солнце – лучше непогоды!
Можешь меньше есть и пить,
И почаще лазить в воду.
Правда, больше комарья,
Но зато тепло и сухо.
Под дождем совсем не зря
Мы испытываем скуку.
Но ловлю себя на том,
Что потом, после похода
Буду помнить только ту
Мерзомокрую погоду.
Как в костре сушил носки,
Как из банки ел тушонку,
Пел романсы от тоски,
Клял взъяренную речонку.
И совсем не вспомню дни,
Когда было все прекрасно-
Только пакости одни!
Но зато настолько ясно!
Может быть пора понять,
Эту формулу напасти:
Без несчастий не понять,
Что такое в жизни счастье!
***
ЭПИЛОГ
Пока в доме все в норме, пока в холодильнике тоже есть чего поесть, пока вокруг тишина, женщина, в силу своей организованности, настойчивости и природной тяги к уюту и приятному укладу, порядочности и прочего – конечно же возьмет верх! И еще при этом будет удивляться, для чего вокруг суетится мошкара с бородатыми мордами и идиотскими разговорами о каких-то трамлерах, пыжах и спинингах…
Но как только… ЖЖЖ-ЖАХ! … и сразу Ау! Мальчики! Ну, где же эти мужики?
И все.
Именно с этого похода у нас сформировалось вполне определенное отношение к женщинам: пусть!
Больше мы с собой… Нет, не так. Больше с нами женщины не ходили!
Курган – Гутара – Курган
Июль, август.
У вас недостаточно прав на комментирование
